Наркомания - это многолетнее наслаждение смертью.
Франсуа Мориак

Я испугалась. Первый раз в жизни я была настолько напугана. В висках мерно постукивала, приливая, кровь. Вскоре мое дыхание приравнялось к этому ритму. Как это получилось, я не могла понять, но это было лучше, чем неравномерные глубокие вздохи, от которых сбивались все мысли. Но мыслей, как назло, тоже не было. Эмоции сковали мое тело и не желали отпускать.
С виска медленно скатилась крупная блестящая капля пота. Легкие остановили работу – я на миг задержала дыхание. Я всем своим существом чувствовала, как частица воды падает вниз. Она летела целую вечность и с соответствующим звуком распалась на тысячи маленьких капелек.
Я выдохнула и вновь посмотрела вперед. Что же я видела? Человека. Точнее парня. На вид ему лет двадцать. Темно-синие, будто океанская бездна, глаза, длинноватый нос и тонкие, изогнутые в кривую ухмылку губы. А еще острый волевой подбородок и короткие светлые волосы, торчащие во все стороны из-за геля. В брови торчит серьга с синим, как глаза, камушком. Парень тяжело дышит и постоянно пытается сконцентрировать взгляд. В комнате очень душно, и его лицо заливает пот. Он облизывает губы и кривит их в безумную улыбку, а мое лицо принимает страдальческое выражение.
Кто он? Он мой друг. А еще он под кайфом. Он вообще не способен соображать, когда принимает наркотики. А сейчас и совсем сбрендил. В его жилистой мускулистой руке зажат пистолет, который он приставил к моей голове. Где он взял оружие, я не представляю, но думаю, ему не составило труда достать его у своих дружков. А теперь он собирается выстрелить мне в башку. Идиот. Жалеть ведь будет, когда очухается. Кто же сварит ему кофе, когда голова будет болеть, словно после похмелья? Черный кофе со сливками без сахара для него единственное лекарство, а я делаю этот кофе лучше всех на этой планете. Как же он без кофе? Горько усмехаюсь. А он кривит губы и пытается понять, над чем же я смеюсь. Глупый, над тобой, конечно же. Ой, Мад, кажется, это только что понял: его палец медленно сполз к курку. Мад – это его кличка. Подходит, не правда ли? Самая настоящая грязь, отбросок общества, маргинал, ни на что не способный идиот, законченный наркоман и отпетый хулиган. Но он мой друг. И я люблю его. Нет, не только как друга. Я обожаю и боготворю этого... хм, даже слово трудно подобрать. Знаете, как я узнала, что люблю его? Да потому что множество людей думают, что любят, а на самом деле нет. Они ценят хорошие качества в человеке, а недостатки не могут принять. А люблю его таким, какой он есть – со всем его злом, хотя и хочу, чтобы он изменился. Ну, в самом деле, я бы помогла ему избавиться от наркоты, от дурной компании. Но, нет. Я же всего лишь друг. Он не считает эти жертвы достойными его. Недаром говорят: "Гордость губит человека". А сейчас он пристрелит меня на хрен. И что же он дальше-то будет делать? Смеюсь. Глупый.
Хотя. Кто я такая, чтобы рассуждать, что есть любовь? Ведь я тоже люблю его достоинства. Он многое прошел, и до сих пор не сломался. Его жизнь испещрена болью и невзгодами. Но он держится. А еще я знаю, что ни у кого нет такого внутреннего мира, как у него. Я могу познавать его до бесконечности. Потому что он схож с лабиринтом.
Дурак. Да долго же он будет в меня целиться? В самом деле? Ну чего он [вымарано цензурой]? Стоп, может я его чем-то обидела? Да нет... Это наркота. Или?..
-Ты чего? – спрашиваю я его срывающимся и дрожащим голосом. Ну и ну. Не думала, что он может так дрожать. Черт, откашливаюсь – не помогает. Да что ж такое?
Он вспомнил. Вспомнил, почему он это делает. На лицо вмиг нашло озарение, которое в ту же секунду омрачилось болью. По его физиономии прошла судорога: он часто заморгал, а губы задергались. А вот это плохо. Значит, дело не в таблетках.
-Мад, что с тобой? – обеспокоено спрашиваю я его.
-Сучка! Зачем ты пришла?! – хрипит он. С каких это пор, он начал меня обзывать?
-Сучка?! Лестно. Стерва было бы лучше... – заикаюсь на секунду я, а он уже истошно орет:
-Заткнись! Ответь на вопрос!
-Псих. Если хочешь, я тут же уйду и не приду больше никогда. Ты только ствол убери, - уже не помню, когда я была такой же серьезной, как сейчас.
Он молчит. Какого?..
-Я ухожу. Приду завтра, когда ты очухаешься, сумасшедший, - я делаю шаг назад и начинаю разворачиваться. Хм, не любит, когда не по его. Мад резко хватает меня за кофту и тянет к себе, теперь дуло пистолета еще сильнее впивается в мой высокий лоб. Чего ж тебе надо, дрянь? Я смотрю на него исподлобья так зло, насколько способна.
-Ответь... на ВОПРОС!!! – последнее слово он рявкает так, что я непроизвольно подскакиваю и испуганно смотрю на него. Боже, в моих глазах больше страха, чем в глазах человека, которого через мгновение должна сбить машина. – Зачем ты ПРИШЛА?! – он опять не выдерживает и орет. Хотя не хочет. Я знаю.
А теперь срываюсь я. Никто ведь не железный! Ну зачем он на меня кричит, зачем поганит меня грязными словами?! Такого раньше не было! Да что ж я ему сделала?! Я начинаю истерично кричать:
-А что нельзя?! Придурок, а зачем мне еще приходить? В очередной раз помочь тебе выйти из наркотического опьянения! Еще раз убрать твою квартиру и выгнать всех шлюшек, которых ты сюда водишь! Я понять не могу, как ты до сих пор СПИДом не заразился?! А еще ты проверяешься в клинике, только благодаря мне!!! Идиот! Ну как ты думаешь, зачем мне это делать??? – все конец – глаза стеклянные, лицо раскраснелось... Сейчас заплещут слезы. Да-да, из глаз начинают катиться прозрачные капли. А я еще к тому же сквозь истерику кричу со всей дури:
-Люблю я тебя!!! За что мне это, Господи...
Сукин сын! А он даже ствола не отвел! Ох, как же больно. Мад ударяет меня оружием по щеке, и я отлетаю в сторону, с глухим стуком ударяюсь об стену и падаю. Зачем он так? Мой милый... он же никогда меня не бил. Закрываю лицо руками, да еще и попутно пытаюсь сдержать громкие рыдания. А он верещит. Ужас, как громко. Прямо надрывается. Что же такое?
-Зачем ты мне врешь?! Что ты вчера сказала?! Послала меня и закричала, что ненавидишь больше жизни! Что не так? Зачем ты... Не мучь меня! Убирайся!!!
Он сорвался. Абсолютно. Бесповоротно.
Выстрел. Шок. Резко дергаюсь куда-то в сторону. Сердце и дыхание замирают. На вечность. Кажется, на вечность. Пистолет падает на пол со звонким стуком. Я испуганно раскрываю зажмуренные глаза. Он падает на колени передо мной. Я поспешно кидаюсь к нему на шею и обнимаю оголенный торс.
Так вот что... Вот в чем дело... Я, всхлипывая, говорю что-то себе под нос:
-А что я еще могла сказать, увидев тебя в объятиях двух сучек и пьяным в жопу?.. Но ты ведь слепой... Ты никогда не понимал, почему я с тобой вожусь... А я просто люблю тебя... И я говорю правду.
Голос стал сиплым. Я чахоточно закашлялась. Не могу перестать рыдать. Он тоже плачет. Хорошо. Пусть лучше плачет, ведь живой же. Нашаривает мое лицо, берет его в руки. Смотрит. Долго смотрит, как будто впервые видит. Целует...
Помогаю ему подняться и укладываю на кровать. А он не отпускает. Я легла с ним рядом и обняла, как маленького ребенка. Чувствую, как по его телу пробегает мелкая дрожь. Укрываюсь теплым одеялом вместе с ним и прижимаюсь к обнаженному животу. Любимый... А он засыпает. Я рада. Пусть поспит. Жаль, только меня он больше не увидит.
После этой ночи я ушла.
И никогда больше не вернулась.
Просто не смогла.

К выбору произведений...